По секрету всему свету...: Японские куклы: История, театр, картинки.

Кукла известна с глубокой древности, остается вечно юной.

На неѐ не влияет время, она по-прежнему находит свой путь к сердцам детей и

взрослых. Кукла не рождается сама, еѐ создаѐт человек. Являясь частью культуры

всего человечества, кукла сохраняет в своѐм облике самобытность и характерные

черты создающего еѐ народа.

Кукла в Японии является одним из составных элементов культуры.

Синонимом слова «кукла» является слово «нингё», что в переводе

значит «человеческая форма». Из этого можно сделать вывод, что одно из главных качеств куклы – это ее антропоморфизм. Поэтому японцам в первую

очередь важны были религиозные и мистические свойства нингё. Они служили проводниками между миром божеств и миром людей.

Через антропоморфичные фигуры японцы передавали свои пожелания и мольбы

богам, ками. Прообразами кукол предназначались исключительно для сакральных целей, как правило их выставляли на могилах и захоронениях для охраны покоя усопших.

Затем появляется еще один тип нингё, с помощью которого японцы проводили Великий обряд очищения изготавливались схематичные куклы, на которых жрецы переносили недуг, а затем либо уничтожали куклу, либо спускали ее по воде. Первоначально куклы выражают и несут в себе определенную идею, но не являются законченным образом.

По понятиям древних японцев, куклы могли избавить ребёнка от болезней и несчастий. Например, в третий день третьего лунного месяца местные жрецы делали из бумаги кукол--мальчика и девочку и отправляли обряд переноса всех бед на эти фигуры, потом бросали их в речку, потоки которой должны были унести прочь зло и болезни или же их сжигали. [Маркарьян С.Б., Молодякова Э.В. Праздники в Японии. с. 136] Чтобы предотвратить болезни, с приходом весны делали соломенных кукол и вместе с ритуальными лепёшками "данго" развешивали на дереве у ворот дома.

Использование культовых фигурок, объёмных и плоских кукол для сохранения здоровья, избавления от болезней и всевозможных неприятностей тесно связано с широко распространённым в древней Японии обрядом Великого очищения - охараи, к которому прибегали как простые люди так и члены императорской семьи.

В старой Японии существовало, так называемое, очищение в семи протоках /нанасэ но хараэ/, о котором упоминается в "Повести о Гэндзи" /Мурасаки Сикибу, 10-11 вв./: Семь гонцов из разных мест отправлялись в устье реки Кидзу около Киото и пускали по реке бумажных кукол, избавляющих от всей нечисти, болезней и несчастий, которым мог подвергнуться император. [Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи. с. 281,327]

В синтоистском обряде, наравне с другими, присутствовал и деревянный жезл - мостик между миром богов и людей. Посредниками в диалоге выступали жрицы "мико", наделённые, как считалось, необыкновенным даром свыше. Обряд носил магический характер, "мико" возвещали волю богов.

Позже, когда палочка приобрела форму человеческого тела,- отсюда и название куклы нингё или хитогата - человеческая форма - в ее верхней части обозначились черты лица. Кукла - пластический знак, обобщение, иносказательное выражение человека. Повторяя и отталкиваясь от его образа, она через физическое подобие связывалась с ним.

В древности в Японии все предметы, созданные людьми, в том числе и куклы, наделялись магической силой, которая могла вызвать божественный дух, а иногда и сами предметы воспринимались как боги.

Наряду с антропоморфными статуэтками в культовой магии существовали и рельефные изображения лица на пластинках с разрезами глаз, рта и т.д. Они могли переходить в скульптуру головы или бюст.

В погребальной магии периода Ямато /3-6 вв./ использовались ханива [1]. Считается, что в более позднее время они заменяли человеческие жертвы в захоронениях знати \5-6 вв.\ А первоначально ханива были участницами священных ритуалов, которые совершали жрецы, изображавшие небожителей, Очевидна связь между миром ханива и синтоистской мифологией.

Обширный материал, собранный о ханива, сложившийся иконографический тип позволяет говорить о близости этих образцов погребальной пластики к кукле. И дело не только в том, что одно из названий ханива - цутинингё - включает слово кукла. В отличие от предшествующих скульптур в ханива тщательней вылеплены рот и глаза, а также особой моделировке подвергались нос, подбровья, даже встречаются накладные брови-валики.

Исследователями ханива отмечается большое разнообразие в форме глаз, их разрезе, положении по отношению к переносице, Подобная проработка частей лица придавала ему особую выразительность, живость и одухотворенность, чем не могли не воспользоваться мастера-кукольники следующей эпохи. Это дает основания говорить о преемственности в моделировке лица театральной куклы средневековья. [Иофан. Н.А. Культура древней Японии. с.80]

Скульптуры эпохи дзёмон, а также ханива, о которых с определенной долей уверенности можно говорить как о прообразах театральных кукол, являясь участницами разнообразных обрядов, прожили огромную "досценическую" жизнь. Прежде чем выйти на театральные подмостки, они помогали людям как посредники между ними и высшими силами, прошли путь, на котором они служили магии и чародейству, являлись пластическими изображениями.
В момент обряда они присутствовали в образе скульптур, которые воспринимались как живые, хотя первоначально не обладали механическими движениями. А оживлять их мог лишь тот, кто был допущен к тайне - жрец.

Первый письменный памятник, посвященный специально куклам, "Кайрайсики" ("Записки о кукловодах") был создан Оэ Масафуса в 1100 году. "Кайрай" - китайское наименование марионетки, в Японии же имело хождение другое - "кугуцу".
Этимология этого термина выяснена не до конца. Большинство исследователей связывает его с древним наименованием дерева, стебля - "куку".

До середины XVII века конструкция японской театральной куклы была довольно проста*. Внимание к кукле - героине театрального действия, ставшего необычайно популярным с ростом городской культуры, выделило ее в особый род пластического искусства, соединившего в себе скульптуру, живопись, декоративные искусства (полный ансамбль костюма, оружие, прически) и технологию.

Легенды рассказывают: куклы прошлого были настолько жизненны, что их принимали за людей - иногда это приводило к курьезам. Так, однажды выступление мастера-кукловода, Янь Ши перед чжоуским императором Му-ваном (IX в. до н. э.) чуть не окончилось трагедией. Император решил, что перед ним не куклы, а живые люди, осмелившиеся подмигивать его женам.

И только находчивость кукловода, разрезавшего ножом своих деревянных актеров, спасла его от неминуемой смерти. Такой источник, как "Записи народных песен" ("Дуань Аньдзэ"), свидетельствует о том, что куклы, которых при осаде города водили на прогулку по городским стенам, были настолько, похожи на людей, что ревнивая жена хана, испугавшись, как бы ее муж, захватив крепость, не сделал этих красавиц своими наложницами, всеми средствами постаралась убедить его снять осаду.

Японцы, познакомившись с кукольной традицией Китая, заимствовали ее верность живому образу.
Искания кукольников замыкались не только на выявлении "кукольности" кукол, но и на показе их соответствия человеку. Размеры куклы зависели от ее положения в пьесе: второстепенный персонаж, изначально ограниченный своими параметрами, не мог выдвигаться на первый план в пьесе.

Но не только влияние культурных традиций сказалось на создании кукол, в основу которых был положен образ человека.

Кукольный театр Дзёрури всегда находился во взаимосвязи с театром живого актера. Период его становления совпал с расцветом театра Кабуки и, кроме того, ему предшествовало многовековое развитие других театральных форм. Деятели кукольного театра искали точки соприкосновения с выразительной системой театра живого актера.

Найдя такую оригинальную форму сценического действия, как соединение воедино кукольного представления, музыкального оформления и наделение рассказчика - а не кукловода - речью, основатели театра Дзёрури пришли к мысли создать кукол больших размеров, наделенных возможностью движений, что еще больше роднило бы их с человеком. Кукольники шли от живого актера, от создания на сцене его подобия.

Куклы, изготовленные в период расцвета театра Дзёрури, являются настоящими произведениями искусства. Они бережно сохраняются, отношение к ним благоговейное. Многие уже стали экспонатами музейных коллекций и не выводятся на подмостки. Мастера нашего времени берут их за образец при создании новых кукол, стремятся по возможности следовать оригиналу.

Несмотря на свойственную японской культуре консервацию знаний, многое в современном изготовлении кукол уступает прошлому. Утерян, в частности, рецепт составления лака, придающего глянец кукольным лицам. По признанию специалистов, куклы, сделанные в XX веке, красивы, но недостаточно жизненны, лишены "внутреннего света", которым отличались творения старых мастеров. Считается, что только куклы, созданные Оэ Миносукэ из префектуры Токусима (остров Сикоку), могут быть сравнимы с образцами прошлого. Правда, в последнее время усилия руководства театров и специалистов направлены на возрождение старого искусства изготовления кукол.

Самым важным элементом куклы, наделенным особой пластической выразительностью, всегда было лицо. В его трактовке мастера-кукольники прошлого придерживались определенных принципов, стремились передать некое усредненное выражение, соответствующее типу и характеру героя. Персонажи были носителями определенных человеческих качеств и строгих сословных позиций. Художник создавал обобщенный портрет, сгущал реальное, придавал преувеличенную четкость типу.

В конструировании тела кукол современные мастера, как и в древности, используют обычный каркас с плечевой перекладиной, который обматывают тканью. Для придания округлости плечам на перекладине крепится волокнистое растение - луффа. Учитывая особенности японского женского национального костюма, на талии куклы фиксируется бамбуковый круг, на который повязывается пояс оби. На торсе куклы пишут имя мастера.

К костюму театральной куклы относятся так же внимательно, как и к одежде живого актера. Учитываются исторические особенности костюма, он точно соответствует сословной одежде своего времени и отличается высокими художественными качествами. Театральный костюм продуман ткачами, вышивальщиками, портными до деталей. (Напомним, что театральные куклы в Японии большие, некоторые из них в 3/4 роста человека.)

У куклы, таким образом, фактически нет "тела". Кукла состоит из головы и костюма, надетого на плечевую раму. (Хотелось бы обратить внимание на то, что конструкция очень похожа на конструкцию южно-китайских тростевых кукол, управляемых короткой "палкой головы".) Собранная из перечисленных деталей ниньгё оказывается очень пластичной, она способна совершать любое движение человеческого тела, принять любую позу, сделать предельно выразительный жест.

Главное в характеристике куклы -- голова.

Головы вырезают из дерева. Готовую скульптурную форму распиливают на два полушария, выдалбливают сердцевину и помещают туда подвижные детали и механизм управления; потом обе половины соединяют, склеивают и последовательно в двенадцать слоев покрывают лаком. После многослойного покрытия лаком голова кажется фарфоровой. На лак накладывают краски лица и приклеивают парик.

Вырезают головы скульпторы высочайшего класса. Почти каждая из них, за исключением, быть может, голов для маленьких, нёзначительных ролей, - произведение искусства. Наиболее полно стиль этой традиции отражают головы Бун-сити и Фукэ-оямы - героя и героини средних лет.

У женских кукол чаще всего лицо неподвижно, лишь у нескольких голов могут закрываться глаза и в исключительных случаях -- открываться рот (например, у злой женщины средних лет из типа Ясио). У мужских кукол могут подниматься брови, открываться рты, вращаться зрачки глаз (они двигаются по горизонтали, кукла может посмотреть налево, направо, вперед или скосить глаза к носу)

Важную функцию в характеристике персонажа выполняют парики и прически. Перед каждым представлением парик укладывается заново в нужную для предстоящего спектакля прическу, которая определяет пол, возраст, социальное положение, занятие. Она может указать, плохой это или хороший человек, сельский или городской житель, ведет ли он жизнь придворного, монаха или военного, верная преданная ли это жена или куртизанка и т. д.

Чуть ли не каждая прядь сообщает дополнительную подробность о персонаже. Торговец из Осаки завязывает узел одним способом, лавочник из Эдо - другим, самурай с юга - третьим, а могущественный даймё - совершенно иначе. По завитку волос, например, можно понять, что под видом простого рыбака скрывается придворный.

Создавая куклу, мастера не старались сделать копию человека, их намерения шли дальше - воплотить идею, которая получила полное осмысление, являясь хранительницей духовно-эстетических традиций. "Именно стремление театра кукол выражать идеи в вещных формах и одновременно с этим способность вещей переживать поколения определили на века закономерность этого искусства как одного из самых стойких к изменениям времени.

Магический характер кукол, их откровенная связь с ритуалом, не отвергается и сейчас. В некоторых синтоистских храмах сохранились куклы, которые до сих пор принимают участие в местных обрядовых действах. Так в г. Кофу в храме Тэндзуси бережно хранятся девять кукол, считающиеся храмовыми божествами. Они большие по размерам, сложные по конструкции, а некоторые управляются 5-ю кукловодами. Каждая из них имеет сакральное имя и обычное.

Среди них музыканты, принцесса Химэсама, черт онисама и др. Куклы - главные участники праздника храма Сува \другое название храм лодки\, находящегося поблизости. Это отголоски старого обряда - спуска на воду лодки в протекающую рядом реку.

С участием этих кукол устраивается целое представление.
Оно разыгрывается рядом с храмовым камнем, который имеет форму лодки и обматывается священной веревкой из рисовой соломы "симэнава", там же натягивается занавес. [Цунода Итиро. Сёкоку то нингё аяцури. в кн.: Дзёрури. Катари то аяцури. с.278]

А кукла Осира из того же храма использовалась для представлений, сюжетом которых была любовь лошади Куригэ /гнедая лошадь/ к принцессе Тамаё, со временем ставшей покровительницей шелководства . В храме Кохё на Кюсю сохранились куклы, возможно самые старые в Японии, которые являются участницами ежегодных праздников и демонстрируют танцевальные и спортивные сценки.

Помимо театральных кукол известны различные механические. Описание первой такой куклы содержится в "Собрании повестей о ныне уже минувшем" /"Кондзяку моногатарисю,1100/,где сказано, что принц Кая ещё в 9 в. сделал куклу высотой 12 см, которая была наделена способностью простейших движений.

В 15в. в связи с особой страстью сёгуна Ёсимицу к китайским вещам увеличился ввоз в Японию механических игрушек, что послужило толчком для кукловодов к созданию японских вариантов кукол - "каракури". [Хосои Ёкити. Ито аяцури гэйно дзитэн.с. 56] Сохранились изображения двадцати восьми типов "каракури", среди которых "китаец, играющий на флейте", "кукла, выдувающая стрелу из бамбуковой трубки", "кукла, играющая на сямисэне" и др. Одна из самых известных - "сандан гаэри карувадза нингё", способная делать тройное сальто-мортале.

С распространением в Японии христианства появились европейские механические куклы, участвовавшие в рождественских представлениях, которые давали миссионеры.

Кроме театров, горожане могли во время праздников наблюдать за выступлением огромных механических львов и тигров, которые прыгали и рычали совсем как настоящие. Купцы не только наслаждались кукольным искусством в театре, но и с присущей им предприимчивостью завлекали покупателей, используя механических кукол. Рыботорговцы использовали кукол-моллюсков, у которых открывались и закрывались створки раковин. Продавцы чая демонстрировали куклу, снабжённую сложным приводным механизмом, которая двигалась и подавала посетителю чашку чая.

Японские куклы в своей эволюции прошли длительный путь от незатейливых изображений человека, служивших и культовой магии, и игравших в уличных спектаклях, до сложных, наделённых обширной программой, участниц театральных представлений. Художественные приёмы, которые использовались при создании ханива и первых кукол, нашли дальнейшее воплощение в эстетике театральных кукол. Играющая кукла как составная часть пластического искусства несла в себе национальную изобразительную традицию и во всей полноте предстала в театре Дзёрури как высокий образец художественной культуры, в которой воплотились поиски выдающихся мастеров-кукольников по созданию законченной гармоничной формы.

---------------

/Написано по статьям и монограмам Кужель Ю.Л.

-Кужель Юрий Леонидович (род. 1947 г.) - доктор искусствоведческих наук, зав. кафедрой европейских и восточных языков Московского государственного института индустрии туризма им. Ю.А. Сенкевича (МГИИТ). /

---------------------------------------------------------------------